 |
Николай Гуляницкий Алкоголизм и наркомания – кандалы на ногах общества
Сказать, что проблема алкоголизма и наркомании для нашей страны актуальна, значит, повторить в сотый раз то, что всем давно известно. Даже официальная статистика, данные которой, как правило, занижены, шокирует. Счёт ежегодных человеческих потерь от алкоголя и наркотиков в России идёт на сотни тысяч. Государство делает определённые усилия, чтобы ситуацию изменить. Нередко с высоких трибун слышатся призывы: нужны инициативы "снизу"! Говорится, что для них созданы все условия. Так ли это? – попытался выяснить корреспондент "Парламентской газеты".
Этой инициативе "снизу" в текущем году исполняется двадцать лет. Именно столько времени назад семейные клубы трезвости появились в России. "Приехали" они к нам из Европы. В основу идеи, предложенной югославским психиатром Владимиром Удолиным, был заложен "экологический" подход, то есть способность человека даже на фоне тяжёлой алкогольной зависимости совершать разумный выбор, отделять для себя полезное от вредного. Как считает Удолин, удаётся это сделать, как правило, не в одиночку, а в сообществе. Но, в отличие от знаменитых "анонимных алкоголиков", здесь упор делался именно на семейном принципе. Еженедельно за одним столом для обсуждения острых проблем собирались мужья вместе с жёнами, дети с родителями.
Вроде бы всё невероятно просто и доступно. Но эффект до сих пор удивляет даже именитых наркологов – ещё бы, ведь почти две трети страждущих получают исцеление от "зелёного змия" и наркотиков. Кстати, самые серьёзные продолжатели идей Владимира Удолина итальянцы: в стране сегодня работают более двух тысяч таких клубов. А вообще они действуют в 34 странах.
В том числе – и в России. С 1992 года их работу бессменно курирует врач-психиатр, старший научный сотрудник Научного центра психического здоровья РАМН и протоиерей Алексий Бабурин. Ему принадлежит и наше, чисто российское ноу-хау – прибавление к методике клубов духовно ориентированного диалогического собеседования. Неудивительно, что этот метод нашёл понимание не только у церковных властей, но и в научном сообществе. Работу клубов наблюдают профессиональные психологи и психиатры. Почти 20-летняя практика российских клубов показывает – только изменив свой образ жизни, человек способен освободиться от пагубной страсти. А помогают в этом именно сообщества, где люди вместе борются с пьянством и другими пороками. Интересно, что о необходимости создания таких сообществ ещё много веков назад говорил святитель Иоанн Златоуст.
Официально клубы трезвости признаны и светскими властями, и церковным священноначалием, и людьми науки. А такой лозунг, как "семья и трезвость", наверняка пришёлся бы по душе любому политику. Да и повышенное внимание со стороны государства по логике вещей должно не ослабевать: занятия в клубах бесплатные, консультации специалистов, работающих здесь на общественных началах, тоже. Между тем формировать новый образ жизни с достаточным количеством совместных поездок, проектов (вроде действующих театра-студии и хора), больших праздников с участием десятков семей – дело, требующее затрат, которых на одном энтузиазме не потянуть.
В реальности же помощи семейным клубам трезвости ни вчера, ни сегодня не оказывается никакой. "В совсем небогатой Хорватии каждый семейный клуб трезвости получает пусть совсем небольшую, но финансовую поддержку от властей. В Италии также действуют механизмы поддер¬жки клубов государством, – рассказывает протоиерей Алексий Бабурин. – А у нас они держатся на энтузиазме и на скромных пожертвованиях (около ста рублей в месяц. – Прим. авт.) самих членов клуба. Если возникают траты на какие-то мероприятия, то вопрос стараемся решать всем миром – кто сколько может, тот столько и жертвует. К отстранённости государства мы, увы, привыкли. Нельзя сказать, что нас это удручает – мы принимаем это как удивляющую данность. Хотя многие из людей, прошедших семейные клубы, вернулись к жизни фактически из небытия – стали работать, создали новые семьи. Тем самым наше государство укрепляется возродившимися гражданами и прирастает новыми".
Между тем клубы давно завоевали популярность, их число растёт, как и число тех, кто обращается за помощью. Причём не только в пределах Москвы и Подмосковья, но и других регионов. Доходило до того, что в ряде регионов люди самостоятельно открывали семейные клубы трезвости, узнав о практике уже давно действующих.
В минувшем году они столкнулись с "болезнью роста" – камерный формат работы уже не подходил. Нужна была элементарная координация деятельности клубов, необходимы семинары, где специалисты готовили бы ведущих клубов, нужна методическая литература. Учитывая важность проблемы алкоголизма и наркомании, возникла идея – обратиться с письмом к Президенту России.
В июне 2011 года письмо было зарегистрировано в Администрации Президента РФ под №А26-14-400870 и переправлено в Минздравсоцразвития. Уже через месяц пришёл ответ от имени директора Департамента охраны здоровья и санитарно-эпидемиологического благополучия человека М.П. Шевыревой. Впрочем, радость от оперативности реакции была недолгой. Вот что было в ответе чиновника: "В соответствии со статьёй 15 ФЗ от 26 июля 2006 года №135-ФЗ "О защите конкуренции" федеральным органам исполнительной власти запрещается осуществлять действия, которые приводят или могут приводить к недопущению, ограничению, устранению конкуренции". И далее: "В связи с вышеизложенным, финансовые инициативы по созданию "Межрегионального общественного движения в поддержку семейных клубов трезвости" реализуются самостоятельно..."
– Такой ответ, хотя и был ожидаем, но его цинизмом мы были слегка ошарашены, – возмущается многолетний ведущий семейных клубов трезвости Дмитрий Девяткин. – Какая конкуренция, если нет и намёка на коммерцию! Мы за все двадцать лет ни на одном человеке не заработали ни копейки, это принципиальное условие нашей работы, которое, кстати, даже у некоторых наших сторонников вызывает порой удивление. Если мы и конкурируем с кем-то, то, если хотите, с самим Минздравом. И эта конкуренция не в пользу ведомства. Официальная средняя эффективность, заявляемая нашими институтами наркологии, не превышает семи процентов устойчивой ремиссии от числа прошедших реабилитацию в соответствующих заведениях. Тогда как у нас научно фиксируется до 76 процентов! При этом деятельность госнаркоструктур финансируется из бюджета, а наша работа – нет. Получается, мы бесплатно делаем работу, за которую отвечает Минздрав, а нам говорят о конкуренции! Не логичнее ли хотя бы объединить усилия?..
Есть и ещё один немаловажный нюанс. Существует приказ Минздрава №76 от 18 марта 1997 года "О наркологических реабилитационных центрах", который обязывает государственные реабилитационные центры в субъектах РФ "участвовать в создании... семейных клубов трезвости" (п. 3.8). По сути, Минздрав в лице своих структурных подразделений должен был долгое время не просто помогать, а даже участвовать в создании семейных клубов трезвости!
Ещё один путь, на который сегодня принято направлять особо ретивых общественников, в том числе семейные клубы трезвости, это подача заявок на социальные гранты, объёмы каждого из которых исчисляются миллионами рублей. Идея на первый взгляд разумная. Только на практике грант в несколько миллионов рублей в процессе прохождения по этажам коррупционной бюрократии зачастую "обгладывается" до конечных "скелетов". Отвечать же получатели гранта должны за первоначальную сумму. Получается, что выгоднее выбирать тех получателей, кто не эффективен, а сумеет много "потратить". Нужно ли говорить, что такой подход далёк от системного и, по сути, является одной из вариаций пресловутого "ручного управления"?
Эксперты считают, что прописать в законодательных актах субъектов РФ целесообразно нормы о помощи общественным организациям из местных бюджетов. "Это было бы хорошим подспорьем, – отмечает главный нарколог Минздравсоцразвития Евгений Брюн. – Но нужно признать, что во многих регионах России мало внимания уделяется совершенствованию государственных наркологических служб. И я очень сомневаюсь, что они будут помогать ещё и общественникам".
Есть и ещё способ держаться на плаву общественному движению – заполучить благотворителя или спонсора. Однако в их число бизнес-структуры записываются без большой охоты: говорят, невыгодно. А благотворительность "по принуждению" – не благотворительность вовсе, а пытка для всех задействованных сторон. Очевидно, что сегодня процессы благотворительности требуют дополнительных механизмов регулирования, чтобы чётко сформулированный заказ общества на социальную ответственность бизнеса, о котором сегодня говорят с высоких трибун, был бы реализован. Источник: Парламентская газета
Участвовать в обсуждении публикаций могут только зарегистрированные пользователи. |
|
 |
